В пустынных местах

    (Из поездки по Ветлуге и Керженцу)
       
    I

    Ветлуга

    1
       
       ...Часов в шесть утра пароход Зевеке причалил к своей пристани в Козьмодемьянске.
       Три свистка последовали один за другим почти без промежутков; несколько человек сошли по трапу, и "Амазонка" красиво отошла от пристани. Оставив на реке широкий круг, она опять побежала вниз, унося спящих еще пассажиров. А я, с двумя молодыми людьми, спутниками предпринятого мною путешествия, остался на пристани.
       Козьмодемьянская лесная ярмарка кончалась вяло. Звенья плотов тянулись вдоль берега, у песков и под горами. И всюду стояла необычная тишина.
       Небольшой пароходик, полубуксирного типа, слегка покачивался на чалках у соседней пристани. Это и был ветлужский пароход "Любимчик" {Собственные имена в этих очерках по большей части вымышленные.}, на котором нам предстояло подняться кверху по Ветлуге, впадающей в Волгу в семи верстах выше Козьмодемьянска.
       -- Скоро отчалит? -- спрашиваю я на пристани.
       -- Через полчаса,-- отвечает матрос с торопливой и подозрительной определенностью.
       -- Часа через четыре, дай бог,-- переводит этот ответ какой-то субъект, беспечно сидящий на барьере и сплевывающий в воду подсолнечные семечки.
       -- Па-а-судина! -- прибавляет он с выражением глубочайшего презрения...-- Где вас повезет, а то,-- так и сами пассажиры лямкой потащут.
       Посудина покачивается от легкой зыби, все еще не улегшейся после грузного американского парохода. Что-то в ней скрипит, визжит и как будто охает. Я вхожу по трапу и сразу стукаюсь лбом в железный бимс, чем возбуждаю веселье в кучке матросов. От нечего делать они сидят на тюках товаров, болтают ногами и внимательно следят за тем, как каждый вновь приходящий неизменно стукается головой о железо.
       -- Где тут берут билеты?
       -- Ступай на ту сторону. Видишь -- стоит черненький мужчина в белом пинжаке -- сам хозяин, Никандр Иваныч.
       -- Никандр Иваныч, скоро отвалите?
       -- Через часик... Непременно.
       -- Мне бы вот в город сходить, часика на полтора... Дело есть...
       -- На полтора?
       Он задумчиво смотрит на меня и потом говорит:
       -- Успеете.
       -- Да ведь вы через час уйдете?
       -- Идите с богом.
       -- Сколько стоят билеты второго класса до Воскресенского?
       Он прищуривается и водит пальцем по расписанию на стене маленькой каюты. Я вижу, что в таблице стоит цена 1 p. 30 к. На пристани -- печатная такса 1 р. 50 к.
       -- Рупь двадцать,-- говорит он мне неожиданно.
       -- Вы не ошиблись? Ведь тут написано рубль тридцать.
       -- Для вас уважение... По рублю двадцати с троих.
       -- Поторговались бы, -- негромко и отворачиваясь от меня, говорит грызущий семечки пассажир, -- еще скостил бы копеек хоть тридцать.
       -- Когда же окончательно мы уйдем?
       -- Да они и сами не знают... Вишь, пары еще не разведены... И не шуруют еще. Нагрудится народу более -- станут пары разводить.
       Над трубой "Любимчика" еще не вьется даже дымок. В машинном отделении пусто. Мы спокойно отправляемся в город, раскинувшийся довольно широко, неоживленный и тихий. Лавки открыты, покупателей не видно. Проходят или сидят на улицах и на берегу партии бурлаков. Кое-где происходит ряда: подрядчики нанимают народ гнать плоты книзу.