Все равно -- не поймет ни слова.
Он слушал, как шаги стихали, потом стихли, и только деревья что-то
шептали перед рассветом в сгустившейся темноте... Потом с моря надвинулась
мглистая туча, и пошел тихий дождь, недолгий и теплый, покрывший весь парк
шорохом капель по листьям.
Сначала этот шорох слышали два человека в Центральном парке, а потом
только один...
Другого на утро ранняя заря застала висящим на одном из шептавших
деревьев, со страшным, посиневшим лицом и застывшим стеклянным взглядом.
Это был тот, что подходил к кустам, заглядывая на лежавшего лозищанина.
Человек без языка увидел его первый, поднявшись с земли от холода, от
сырости, от тоски, которая гнала его с места. Он остановился перед Ним, как
вкопанный, невольно перекрестился и быстро побежал по дорожке, с лицом,
бледным, как полотно, с испуганными сумасшедшими глазами... Может быть, ему
было жалко, а может быть, также он боялся попасть в свидетели... Что он
скажет, он, человек без языка, без паспорта, судьям этой проклятой
стороны?..
В это время его увидал сторож, который, зевая, потягивался под своим
навесом. Он подивился на странную одежду огромного человека, вспомнил, что
как будто видел его ночью около волчьей клетки, и потом с удивлением
рассматривал огромные следы огромных сапог лозищанина на сырой песчаной
дорожке...
XXII
В это утро безработные города Нью-Йорка решили устроить митинг. Час был
назначен ранний, так, чтобы шествие обратило внимание всех, кто сам спешит
на работу в конторы, на фабрики и в мастерские.
О предстоящем митинге уже за неделю писали в газетах, сообщая его
программу и имена ораторов. Предвидели, что толпа может "выйти из порядка",
интервьюировали директора полиции и вожаков рабочего движения. Газеты
биржевиков и Тамани-холла громили "агитаторов", утверждали, что только
иностранцы да еще лентяи и пьяницы остаются без работы в этой свободной
стране. Рабочие газеты возражали, но тоже призывали к достоинству, порядку и
уважению к законам. "Не давайте противникам повода обвинять вас в
некультурности", -- писали известные вожаки рабочего движения.
Газета "Sun", одна из наиболее распространенных, обещала самое
подробное описание митинга в нескольких его фазах, для чего каждые полчаса
должно было появляться специальное прибавление. Один из репортеров был
поэтому командирован ранним утром, чтобы дать заметку: "Центральный парк
перед началом митинга".
Ему очень повезло. Прежде всего, обегая все закоулки парка, он
наткнулся на Матвея и тотчас же нацелился на него своим фотографическим
аппаратом. И хотя Матвей быстро от него удалился, но он успел сделать
моментальный снимок, к которому намеревался прибавить подпись; "Первый из
безработных, явившийся на митинг".
Он представлял себе, как подхватят эту фигуру газеты, враждебные
рабочему движению: "Первым явился какой-то дикарь в фантастическом костюме.
Наша страна существует не для таких субъектов..."
Затем зоркий глаз репортера заметил в чаще висящее тело. Надо отдать
справедливость этому газетному
