-- Я вижу на вас, судья Дикинсон, ваш рабочий костюм!
-- О, это немного другое дело, -- ответил Дикинсон. -- Да, я был
каменщиком. И я поклялся надевать доспехи каменщиков во всех торжественных
случаях... Сегодня я был на открытии банка в N. Я был приглашен
учредителями. А кто приглашает Дика Дикинсона, тот приглашает и его старую
рабочую куртку. Им это было известно.
-- Я очень уважаю эту черту, сэр, -- сказал серьезно Нилов. -- Но...
-- Но, повторяю, это другое дело. Я надеваю старое рабочее платье и
лучшие перчатки из Нью-Йорка. Это напоминает мне, чем я был и чем стал, то
есть чем именно я обязан моим старым доспехам. Это -- мое прошлое и мое
настоящее...
Он замолк, пожевал сигару своими тонкими ироническими губами и,
пристально глядя на молодого человека, прибавил:
-- Вы, кажется, идете обратным путем и в старости вам, пожалуй,
захочется надеть ваш фрак.
-- Надеюсь, что нет, -- ответил Нилов. -- Однако, кажется, поезд
останавливается. Это -- лесопилка, и я здесь сойду. До свидания, сэр!
-- До свидания. -- Я оставляю еще за собой свои вопросы...
Нилов, снимая свой узел, еще раз пристально и как будто в нерешимости
посмотрел на Матвея, но, заметив острый взгляд Дикинсона, взял узел и
попрощался с судьей. В эту самую минуту Матвей открыл глаза, и они с
удивлением остановились на Нилове, стоявшем к нему в профиль. На лице
проснувшегося проступило как будто изумление. Но, пока он протирал глаза,
поезд, как всегда в Америке, резко остановился, и Нилов вышел на платформу.
Через минуту поезд несся дальше.
Дикинсон пересел на свое место, и американцы стали говорить об ушедшем.
-- Да, -- сказал судья, -- это третий русский джентльмен, которого я
встречаю, и третий человек, которого я не могу понять...
-- Быть может... из секты Лео Толстого, -- предположил один из
собеседников.
-- Не знаю... Но он, видимо, получил прекрасное образование, --
продолжал Дикинсон задумчиво. -- И уже несколько раз, на моих глазах,
пропускает прекрасные шансы... Когда я исполнил свой первый небольшой
подряд, мистер Дэглас, инженер, сказал мне: "Я вами доволен, Дик Дикинсон.
Скажите мне, в чем ваша амбиция". Я усмехнулся и сказал: "Для первого
случая, я не прочь попасть в президенты". Мистер Дэглас засмеялся тоже и
ответил: "Верно, Дик! Не могу поручиться, что вы станете президентом, но вы
построите целый город и станете в нем головой..."
-- И это оправдалось, -- сказал почтительно самый юный из пассажиров.
-- Да, -- продолжал Дикинсон. -- Понять человека, значит узнать, чего
он добивается. Когда я заметил этого русского джентльмена, работавшего на
моей лесопилке, я то же спросил у него: what is your ambition? И знаете, что
он мне ответил? "Я надеюсь, что приготовлю вам фанеры не хуже любого из
ваших рабочих..."
-- Да, все это странно, -- сказал один из собеседников.
Между тем, Матвей, который опять задремал в поезде после ухода Нилова,
вздрогнул и забормотал во сне.
-- Вот тоже человек, которого трудно понять, -- засмеялся один из
американцев.
