что, наконец, и ему выпало на долю исполнять некоторое довольно тонкое
поручение...
Однако Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было
никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только
с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо
смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел
по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем
потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени
посылал прощальный привет из глубины ночи...
Лозищанин вздохнул, оглянулся и сел на скамью, под забором, около
опустевшего вокзала. Луна поднялась на середину неба, фигура полисмена Джона
Келли стала выступать из сократившейся тени, а незнакомец все сидел, ничем
не обнаруживая своих намерений по отношению к засыпавшему городу Дэбльтоуну.
Тогда Джон Келли вышел из засады и, согласно уговору, постучался в окно
к судье Дикинсону.
Судья Дикинсон высунул голову с выражением человека, который знал
вперед все то, что ему пришли теперь сообщить.
-- Ну что, Джон? Куда направился этот молодец?
-- Он никуда не отправился, сэр. Он все сидит на том же месте.
-- Он все сидит... Хорошо. Обнаружил он чем-нибудь свои намерения?
-- Я думаю, сэр, что у него нет никаких намерений.
-- У всякого человека есть намерения, Джон, -- сказал Дикинсон с
улыбкой сожаления к наивности дэбльтоунского стража. -- Поверьте мне, у
всякого человека непременно есть какие-нибудь намерения. Если я, например,
иду в булочную, -- значит, я намерен купить белого хлеба, это ясно, Джон.
Если я ложусь в постель, -- очевидно, я намерен заснуть. Не так ли?
-- Совершенно справедливо, сэр.
-- Ну, а если бы... (тут лицо старого джентльмена приняло лукавое
выражение), если бы вы увидели, что я хожу в полночь около железнодорожного
склада, осматривая замки и двери... Понимаете вы меня, Джон?
-- Как нельзя лучше, сэр... Однако... Если человек только сидит на
скамье и вздыхает...
-- Уэлл! Это, конечно, не так определенно. Он имеет право, как и всякий
другой, сидеть на скамье и вздыхать хоть до утра. Посмотрите только, не
станет ли он делать чего-нибудь похуже. Дэбльтоун полагается на вашу
бдительность, сэр! Не пойдет ли незнакомец к реке, нет ли у него сообщников
на барках, не ждет ли он случая, чтобы ограбить железнодорожный поезд, как
это было недавно около Мадисона... Постойте еще, Джон.
Дик Дикинсон прислушался: к станции подходил поезд. Судья посмотрел на
Джона своими острыми глазами и сказал:
-- Джон!
-- Слушаю, сэр!
-- Я сильно ошибаюсь, если вы найдете его на месте. Он хотел обмануть
вашу бдительность и достиг этого. Он, вероятно, сделал свое дело и теперь
готовится сесть в поезд. Поспешите.
Окно Дикинсона захлопнулось, а Джон Келли бегом отправился на вокзал.
Человек без намерений все сидел на прежнем месте, низко опустив голову. Джон
Келли стал искать тени, подлиннее и погуще, чтобы пристроить к ней свою
долговязую фигуру. Так как это не удавалось, то Келли решил, что ему
необходимо присесть
