нет никаких намерений и что он просидел всю ночь без
движения, город Дэбльтоун пришел в понятное волнение. Около странного
человека стали собираться кучки любопытных, сначала мальчики и подростки,
шедшие в школы, потом приказчики, потом дэбльтоунские дамы, возвращавшиеся
из лавок и с базаров, -- одним словом, весь Дэбльтоун, постепенно
просыпавшийся и принимавшийся за свои обыденные дела, перебывал на площадке
городского сквера, у железнодорожной станции, стараясь, конечно, проникнуть
в намерения незнакомца...
Но это было очень трудно, так как незнакомец все сидел на месте,
вздыхал, глядел на проходящих и порой отвечал на вопросы непонятными
словами. А между тем, у Матвея к этому времени уже было намерение.
Рассмотрев внимательно свое положение в эту долгую ночь, пока город спал, а
невдалеке сновали тени полицейского Келли и приезжего сыщика, он пришел к
заключению, что от судьбы не уйдешь, судьба же представлялась ему, человеку
без языка и без паспорта, в виде неизбежной тюрьмы... Он долго думал об этом
и решил, что, раньше или позже, а без знакомства с американской кутузкой
дело обойтись не может. Так пусть уж лучше раньше, чем позже. Он покажет
знаками, что ничего не понимает, а об истории в Нью-Йорке здесь, конечно,
никто не знает... Поэтому он даже вздохнул с облегчением и с радостной
доверчивостью поднялся навстречу добродушному Джону Келли, который шел к
нему, расталкивая
толпу.
Судья Дикинсон вышел в свою камеру, когда шум и говор раздались у его
дома, и в камеру ввалилась толпа. Незнакомый великан кротко стоял посредине,
а Джон Келли сиял торжеством.
-- Он обнаружил намерение, г. судья, -- сказал полисмен, выступая
вперед.
-- Хорошо, Джон. Я знал, что вы оправдаете доверие города... Какое же
именно намерение он обнаружил?
-- Он хотел укусить меня за руку.
Мистер Дикинсон даже откинулся на своем кресле.
-- Укусить за руку?.. Так это все-таки правда! Уверены ли вы в этом,
Джон Келли?
-- У меня есть свидетели.
-- Хорошо. Мы спросим свидетелей. Случай требует внимательного
расследования. Не пришел еще мистер Нилов?..
Нилова еще не было. Матвей глядел на все происходившее с удивлением и
неудовольствием. Он решил итти навстречу неизбежности, но ему казалось, что
и это делается здесь как-то не по-людски. Он представлял себе это дело
гораздо проще. У человека спрашивают паспорт, паспорта нет. Человека берут,
и полицейский, с книгой подмышкой, ведет его куда следует. А там уж что
будет, то есть как решит начальство.
Но здесь и это простое дело не умеют сделать как следует. Собралась
зачем-то толпа, точно на зверя, все валят в камеру, и здесь сидит на первом
месте вчераш-
ний оборванец, правда, теперь одетый совершенно прилично, хотя без
всяких знаков начальственного звания. Матвей стал озираться по сторонам с
признаками негодования.
Между тем, судья Дикинсон приступил к допросу.
-- Прежде всего, установим национальность и имя, -- сказал он. -- Your
name (ваше имя)?
Матвей молчал.
-- Your nation (ваша национальность)? -- И, не
