25

и подлости, с одной стороны, неясные инстинкты дикой воли, картины раз­гула и разнузданности этой дикой воли, с другой сторо­ны, и среди этих темных, разбушевавшихся сил--меч­та о какой-то будущей правде, как звезда среди туч,-- вот как мне рисуется основная нота моей повести..." (Письмо Е. С. Короленко от 21 августа 1900 г. -- В кн.: Короленко В. Г. Избранные письма. В 3 т. Т. 1. М., 1932, стр. 177.).

            В архиве отца сохранились записные книжки, запол­ненные выписками из исторических сочинений, относя­щихся к эпохе Пугачева, библиографические справки и указания на темы, которые он хотел развить в своем произведении. На полях прочитанных исторических сочинений есть его характеристики и размышления.

            Замысел романа занимал Короленко в течение ряда лет, -- по крайней мере, до 1904 года он продолжал со­бирание материалов и возвращался к работе над ними. Собранный архивный материал был сложен отцом в "исторический" сундучок, и замысел романа существо­вал только в набросках трех глав и беглых заметках записных книжек. Этому было много причин, так части уводивших отца от художественной работы к публицис­тике и газетным статьям. Работа над романом была отодвинута собственной ролью отца, как участника исторических событий 1905 и последующих годов.

            {52} Когда-нибудь художник будущего остановится с со­чувственным интересом на судьбе и роли Короленко в нашу историческую эпоху, среди двух лагерей, в борьбе за то, что он считал своей правдой. Борясь с реакцией и отвергая многое, привнесенное массовым стихийным движением, он до конца жизни мужественно оставался в том одиночестве, которое вызывало его горячий интерес к далеким фигурам нашей истории.

            Эти мысли возникают при взгляде, на жизнь отца. Недели же летнего пребывания в Уральске были отды­хом после долгих лет усталости, полны надежд на работу и общение с новой жизнью, с новыми людьми.

      ПЕРЕЕЗД В ПОЛТАВУ.

      "АКАДЕМИЧЕСКИЙ ИНЦИДЕНТ"

            В августе 1900 года мы с матерью приехали в Пол­таву, где М. И. Сосновский нашел нам квартиру в доме П. П. Старицкого на Александровской улице. Теперь этого небольшого домика, крутым крыльцом выходив­шего на две улицы, уже нет. На его месте высится боль­шое здание, построенное в предреволюционные годы для крестьянского банка.

            Полтава встретила нас теплыми днями бабьего лета и тишиной провинциального города. Отец приехал поз­же, 11 сентября.

            Круг знакомых нашей семьи составляли, главным образом, бывшие ссыльные, из которых иные встреча­лись с Короленко еще во время его ссылки.

            Это был круг, по характеристике отца, "третьего элемента", -- работников статистики, земских учрежде­ний, сельскохозяйственного общества: М. И. Сосновский, А. Э. Симиренко, Л. Г. Левенталь, Н. В. Аронский, {63}А. И. Белинская, Я. К. Имшенецкий, К. К. Лисовская. Позднее, когда Полтава стала местом ссылки, здесь по­явилось много интересных людей,-- жили Б. Г. Столпнер, В. В. Беренштам, супруги Левины и много других. Они, конечно, бывали у нас. К этому времени Полтава пере­стала быть тихой, приобщившись к широкому движе­нию революционной волны.

            В первый год пребывания отец нашел в Полтаве то, чего искал,--тишину и покой