60

14 февраля 1904 года.

            "24 февраля. Сегодня утром Николаю Федорови­чу объявили, что сегодня вечером он должен уехать в Ревель. На просьбу дать ему хоть несколько часов на сборы дома и на сдачу дел Литерат[урного] фонда -- по­следовал отказ. Комитет Литерат[урного] фонда хлопо­тал со своей стороны. Не обратили ни малейшего вни­мания... Вечером, в сопровождении шпиона, Анненский приехал на Балт[ийский] вокзал, где его ждали десятка два друзей и -- опять несколько сыщиков. В 11 ч[асов] 55 м. ночи он уехал с Алек[сандрой] Никитишной в Ре­вель..." (Там же.).

            После смерти Михайловского отцу пришлось отдать много сил, чтобы наладить дальнейшее существование журнала. Кроме Анненского, не мог жить в Петербурге {120} и В. А. Мякотин, один из ближайших сотрудников "Рус­ского богатства". Отцу пришлось для совещаний о журнале выезжать в Валдай, где жил Мякотин, и в Ревель к Анненскому, и много времени проводить в Петербур­ге, отложив надолго свою собственную литературную работу. Он ценил журнал, как общественное дело, и це­ликом отдался его организации. В дневнике 2 мая 1904 года записана краткая история журнала и сложивших­ся в нем отношений:

            "Товарищество номинально состояло из Н. К. Михай­ловского, Н. Г. Гарина-Михайловского, его жены На­дежды Валериановны, С. Н. Южакова, А. И. Писарева, В. В. Лесевича и еще двух-трех лиц, вносивших еще при Кривенко деньги в качестве пайщиков, но вскоре ликви­дировавших с журналом свои отношения. Журнал из­давался, вообще говоря, без денег, и подпиской данного года оплачивались расходы прошлого. На журнале бы­ло много долгов... Я брал на себя перед кредиторами ответственность материального характера и обратил внимание товарищей на то, что смотрю на это очень серьезно: литературное имя гарантирует кредитоспособ­ность журнала, и я полагал, что в случае закрытия журнала мы обязаны уплатить все до копейки... Впо­следствии, когда журналу грозило закрытие или, -- что было бы все равно, -- приостановка на 8 месяцев, огра­ничившаяся, к счастью, 3 месяцами, из-за статьи о Фин­ляндии, -- я пережил неприятные минуты с мыслями о том, как я осуществлю свою материальную ответствен­ность. В то время, она фактически легла бы на меня одного, так как на изданиях И. К. Михайловского ле­жал тогда еще долг около 9 тысяч..."

            На четкой организации журнала настаивал и Анненский.

            Н. К. Михайловский в первые годы относился к это­му вопросу равнодушно.

            {121} "...На мои напоминания,-- пишет отец в дневнике, -- о необходимости отчета товарищам и нового договора с ними отвечал с простодушным удивлением:

            -- Не понимаю, Вл[адимир] Г[алактионович], что вам нужно: рукописи присылаются, редактируются, отправ­ляются в типографию, набираются, корректируются... Книжки выходят ежемесячно... Что же еще тре­буется?

            Это было совершенно искренно: он смотрел лишь на литературные результаты... В самый последний год он уже сам напоминал о собрании товарищей, проекте но­вого договора, отчете..."

            Так обстояли дела "Русского богатства" после смер­ти Михайловского, и их нужно было приводить в по­рядок.

            В дневнике отца записано:

            "6 мая мы отправились все в Ревель к Ник[олаю]