особенный смысл слов, обращенных к ребенку. Позднее в дневниках отца я нашла размышления его о своих детях, которые для меня встали в связь с этим рассказом.
"С каким-то чувством, -- пишет он в дневнике 1893 года, -- прочтут когда-нибудь эти строки мои дети, и будут ли им понятны наши ощущения? Хочется верить, что да, что их жизнь будет продолжением лучших ожиданий нашей... Хотя так часто теперь история отцов и детей повторяется навыворот. Я чувствую, что это не должно быть в моей семье, но ведь и все родители, вероятно, это тоже чувствовали и ошибались... Это -- самое определенное из возможных несчастий для человека, имеющего детей -- и убеждения!" (Дневник, т. II. Госиздат Украины, 1926, стр. 15. Запись от 30 мая 1893 г.).
Он мечтал о дружеской совместной работе, никогда не требуя ее от нас, чтобы не подавлять нашей свободы. Теперь, видя мое тяжелое душевное состояние, он пытался помочь, уделял мне много внимания.
{126} В начале сентября мы с отцом поехали за границу к дяде. 4 сентября 1904 года в дневнике записано:
"В шесть часов утра я выехал с Соней из Полтавы в Румынию. Это я обещал ей еще перед экзаменами.
Теперь она окончила, прожила все лето в Джанхоте и все тоскует.
Вот с какой стороны подошел к нам вопрос "отцов и детей". Долго я обольщался надеждой, что у нас этого не будет...
Я долго ломал себе голову... и думал о своей вине: ведь каждое движение души и каждое пятно в прошлом могло отразиться на них. Но, кажется, теперь я понял...
Когда-то, еще недавно, обе девочки считали меня чем-то необыкновенным. "Ты -- самый умный, ты всех лучше..." Я искренно старался разуверить в этом, но это прошло и само собой. После явилась реакция. Обе стали охранять инстинктивно свою умственную и душевную самостоятельность и порой возражение срывалось раньше, чем уяснена моя мысль. Это меня не огорчало... Стали меня огорчать только нотки пессимизма...
Я сначала думал, что и это реакция против моего настроения, но потом убедился, что это не так, и если даже реакция, то много глубже простой инстинктивной борьбы за самостоятельность... Это реакция на нашу слишком абстрактную жизнь...
Я помню, что у меня общие формулы явились довольно поздно. Наша семья была простая, вопросами никто не задавался, до общих формул я доходил постепенно от частностей жизни.
У них дело шло обратно; они вырастали в атмосфере. общих взглядов и формул, а частности жизни от них скрыты... И теперь они спрашивают: что же такое эта жизнь...
...В начале каникул она (Соня. -- Ред.) разослала {127} всюду в уездные управы Полт[авской] губ[ернии] просьбы и еще на Кавказе получила два ответа и... начались справки о благонадежности... Ответ получился из Пирятина и Кременчуга. Она выбрала Пирятин, но затем -- назначение затянулось...
И мы ехали за границу под впечатлением возможности неудачи. В Румынии живет ее дядя, д[октор] Петро, которого обе очень любят. Он не мастер на обобщения, редко принимает участие в отвлеч[ённых] спорах, но живет цельно, т. е. согласно со своим характером и взглядами. Он врач бедных, философ, живет изо дня в день без денег, всюду любим, со всеми обращается
