76

была какая-то странно-ма­нящая, почти загадочная простота. Я вспоминал, где я мог видеть нечто подобное раньше. И вспомнил. Такие светленькие озерка, и такие круглые холмики, и такие березки попадаются на старинных иконках нехитрого письма. Инок стоит на коленях посреди круглой по­лянки. С одной стороны к нему подступила зеленая дубрава, точно прислушиваясь к словам человеческой {151} молитвы; а на втором плане (если есть в этих карти­нах второй и первый планы) в зеленых берегах, как в чаше, такое же вот озерко. Неумелая рука благочести­вого живописца знает только простые, наивно-правиль­ные формы: озеро овально, холмы круглы, деревца рас­ставлены колечком, как дети в хороводе. И над всем веяние "матери-пустыни", то именно, чего и искали эти простодушные молители.

            Недалеко, в двух-трех десятках верст, Керженец с его дебрями и разоренными скитами, о которых скит­ницы поют старыми голосами:

            У нас были здесь моленны. Они подобны были раю.

            У нас звон был удивленный; удивленный звон подобен грому...

            Был недоступный лес, была тишина, отдаленность от мира. Была тайна.

            Теперь леса порубили, проложили в чащах дороги, скиты разорили, тайна выдыхается. К "святому озеру" тоже подошли разделанные поля, и по широкой дороге то и дело звенят колокольцы, и в повозках видны фи­гуры с кокардами. "Тайна" Китежа лежит обнаженная у большой дороги, прижимаясь к противоположному. берегу, прячась в тень к высоким березам и дубам.

            И тоже тихо выдыхается.

            Познакомившись с чудесным озерком, я после этого не раз приходил к нему с палкой в руках и котомкой за плечами, чтобы, смешавшись с толпой, смотреть, слушать и ловить живую струю народной поэзии среди пестрого мелькания и шума. Вечерняя заря угасала, когда я стоял на холме, близ бревенчатой часовни, в тесной и потной мужицкой толпе, следившей за пре­ниями. И утренняя заря заставала нас всех на том же месте...

            Много наивного чувства, мало живой мысли... Град взыскуемый, Великий Китеж -- это город прошлого.

            {152} Старинный град со стенами, башнями и бойницами, -- наивные укрепления, которым не устоять против самой плохонькой мирской пушчонки! -- с боярскими хорома­ми, с теремами купцов, с лачугами простого "подлого" народа. Бояре в нем правят и емлют дани, купцы ставят перед иконами воску Ярова свечи и оделяют нищую братию, чернядь смиренно повинуется и приемлет ми­лости с благодарными молитвами.

            Многие и из нас, давно покинувших тропы стародав­него Китежа, отошедших и от такой веры и от такой молитвы,-- все-таки ищут так же страстно своего "гра­да взыскуемого". И даже порой слышат призывные звоны. И очнувшись, видят себя опять в глухом лесу, а кругом холмы, кочки да болота..." (Короленко В. Г. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 3. M., Гослитиздат, 1954, стр. 128--130, 132.)

            "...В этом году на озере, в первый раз, может быть, с сотворения мира, вместо религиозных -- политические разговоры. Какой-то студент собрал вокруг себя боль­шую толпу и говорит о непорядках в России и о необ­ходимости представительного образа правления. Толпа слушает с недоумением и, пожалуй, с сочувствием. Не­вдалеке другой студент говорит то же, стараясь