стоять на дожде, дурню?
- От и я так думал,- обрадовался Хведько.- Оно хоть дождя уже нет, а
таки лошадям стоять не для чего. Пойду распрягать. Так и говорили бы
сразу...
И он поторопился уйти с видимым облегчением.
- Ну, и вы тоже... марш обратно! - сказал отец.
- А... а деточку? - сказала Маша печально. Виновница всей кутерьмы
находилась в спальне. Мать тихо сказала что-то, и вскоре бабка вынесла ее на
руках в хорошеньком белом свивальнике.
Среди кучи белья виднелась маленькая головка. Глаза смотрели прямо, на
лице было то странно сознательное выражение, которое порой делает лица детей
почти старческими. Девочка зевала и потягивалась.
- Гордячка какая! - неизвестно почему решила про нее Маша, поднимаясь
на цыпочки.
Если б мама была здорова, она, наверное, вспомнила бы, что детям нужно
принести платье. Но теперь никто не обратил внимания на то, что они вышли,
как и вошли, в одних рубашонках, Шура осталась на руках отца.
Выйдя в коридор. Маша тотчас же побежала в детскую, но мальчики
замешкались. Марк увидел в наружную дверь, что около конюшни стоит бричка, а
Хведько распряг уже лошадей и ведет их под навес. Это его заинтересовало, и
он юркнул на крыльцо; Вася пошел за ним.
Хведько привязал лошадей, потом его белая свита замелькала около
брички, и он вынес оттуда громадный чемодан. Втащив его на крыльцо и
поставив на верхней ступеньке, он, по-своему, с наивною фамильярностью
обратился к Марку:
- А то, видно, у вас родилось тут что-то?
- Не что-то, а девочка.
- Вот и я говорю. А о чем это паничи спорились?
- А это, видишь ты... Мы говорим: у бога два ангела...
- Ну-ну, не два,- много... Мало ли их у бога... богато...
- Правда? А Михаил говорит: глупости!
- Но!.. Молодой панич иной раз скажет, так будет над чем посмеяться! -
И он сам засмеялся. Дети почувствовали к нему полное доверие.
- А правда, что детей приносят ангелы?
- Оно... того... так надо сказать, что детей приносят бабы... таки не
кто другой... А душу ангелы приносят. Вот уж это так ваша правда. Вот что,
хлопчики: душу... Ну, а мне, хлопчики мои, надо сундук нести, вот что. А то
я бы тут вам все это отлично рассказал...
И Хведько взвалил себе на плечи тяжелый чемодан. Мальчики очень жалели
об этой необходимости. Там, в кабинете, их теория, успешно выдержавшая в
детской их собственную критику, как-то помутилась. Они чувствовали
недоумение и растерянность. Здесь же короткая беседа с Хведьком опять
восстановила ее в прежнем порядке и стройности.
И оба они посмотрели на небо в одно время. Только теперь они обратили
внимание, что и на дворе тоже все странно. Первая странность состояла,
конечно, в том, что они стоят на крыльце босые и неодетые, в такую пору, и
что их обдувает прохладный и сырой ветер. Кроме того, на дворе, там и сям,
странно светились лужи, каким-то особенным, загадочным отблеском ночного
неба, а сад все колыхался, точно он еще не мог окончательно успокоиться
после волнений ночи. Небо светлело, но тем резче выделялись на нем крупные,
тяжелые и будто взъерошенные облака. Точно
